Военно-историческая реконструкция - НАЧАЛО.

Военно-историческая реконструкция армий ХХ века.
Часть 1. Начало

Сегодня граждане во всём мире с увлечением занимаются военно-исторической реконструкцией. В нашей стране подавляющее их число, как минимум треть, занимается реконструкцией армий периода ХХ века. Популярными историческими темами для реконструкции являются Первая и Вторая мировая войны, по ним накоплен огромный багаж исторической информации вплоть до вопросов касающихся мелких деталей обмундирования и снаряжения.

В военно-исторической реконструкции сегодня есть общепринятый стандарт внешнего вида участника определённой армии - униформы, снаряжения и вооружения собранный строго по уставу согласно конкретному временному периоду ХХ века. Организаторы мероприятий заранее выкладывают требования внешнего вида участников часто с указанием отдельных деталей, которые можно использовать или наоборот нельзя. Контролю подвергаются даже конкретный образец оружия в руках участника строго соответствующий периоду реконструкции. По сути, сейчас степень возможности участия в реконструкции для новичка измеряется величиной финансовых трат, которые надо потратить на подготовку. Сегодня для военно-исторической реконструкции есть специальные мастера и даже целые производства, а для реализации торговые площадки, работающие как в «живую» так и виртуально и предоставляющие возможность приобрести копии отличного качества, а главное в нужном количестве, Почти все предметы, для конкретного военного костюма включая оружие СХП в 2018 году есть в свободной продаже и доступны. Более того, сегодня иметь комплект униформы, снаряжения и оружия часто уже не достаточно, требования некоторых организаторов уже несколько лет настойчиво просят у групп участников в рамках клуба иметь некое обязательное дополнение к этому стандарту в виде конкретных объектов – тяжёлого вооружения, аутентичного транспорта, средств связи, крупных предметов быта или снаряжения – т.н. интерактивного наполнения своего участия. Это связано с тем, что рядовых военно-исторических реконструкторов разных армий стало много, а иногда даже очень много и предпочтение организаторов законно на стороне тех, кто улучшает вид всего мероприятия в целом делая свой небольшой вклад в виде привезённых с собой дополнительных предметов.

Таким образов любой желающий достаточно легко может получить возможность, стать реконструктором армий ХХ века было бы желание, но многие не задумываются, как так получилось, что сейчас всё так просто и доступно? Как же сложилась вышеизложенная система и собственно с чего началась военно-историческая реконструкция армий этого периода?

Так как автор находился у истоков формирования военно-исторической реконструкции армий ХХ века на северо-западе, сам впервые одел униформу Красной Армии на публичном мероприятии 1 августа 1991 г. и был активным участником первых реконструкций в начале 1990-х годов, то выскажу свою версию внутреннего построения реконструкции в периоде с 1991 по 2000-й.. Я не буду упоминать фамилии «динозавров реконструкции» по причине того, что с одной стороны многие из них уже давно ею не занимаются, (к сожалению некоторых даже нет в живых), а с другой стороны не хочу обидеть, если ошибусь и припишу чьё-то авторство в организации чего-то кому-то другому.

Для начала надо указать различия, что в данном контексте считается военно-исторической реконструкцией в нашей стране сейчас и что почти 30 лет назад. Современное понятие реконструкции очень многогранно и насчитывает несколько разных типов деятельности, ориентированной как на зрителя, так и для самих реконструкторов. На публичных мероприятиях зритель помимо реконструкции непосредственно боя можно видеть различные интерактивные площадки в которых зрители могут принять участие в какой-то деятельности, выставочные площадки предметов и техники, торжественные парады и построения, быт военно-исторического лагеря, лекционные мероприятия по показу различной униформы или даже гражданской моды. Для желающих реконструкторов организуются полевые выходы на природу, где отсутствуют зрители, в форме походов в униформе со снаряжением и вооружением по историческим местам или тактические игры в формате боя с использованием вооружения СХП.

В далёкие 90-е годы такого разнообразия возможностей просто не существовало. Редкие возможности одеть униформу армий ХХ века воспринимались участниками практически как праздник. Как правило, собственно реконструкцией называлось тогда не какое-то действие, а факт непосредственного одевания униформы и публичный выход в ней из дома на какое-то мероприятие организаторов. Часть реконструкций были организованы в домах культуры или воинских частях как лекции по униформе или выставки к историческим датам, часть как парадные прохождения, автопробеги или траурно-торжественные акции у памятников или братских могил.

Для начала надо отметить, что любые публичные мероприятия с участием зрителей организовать могли в 1990-е только две военно-исторические ассоциации МВИА и СПВИА, которые находились соответственно только в двух городах Москве и Санкт-Петербурге. Другие военно-исторические центры реконструкции нашей страны в этот период только зарождались и имели в составе единицы членов. Ассоциации имели свои членские удостоверения и многие записывались в их ряды именно для их получения, в надежде, что они дают право легальности своего увлечения. Это происходило от того, что ВСЕ без исключения потенциальные реконструкторы армий ХХ века находились все 10 первых лет, а кто-то и более, в постоянном противостоянии любителей военной истории и милиции, из-за наличия внутри движения различного вооружения и его публичного использования.

Военно-историческая реконструкция армий периода Наполеоновской эпохи на Бородинском поле появилась ещё в 1962 г, но если не ошибаюсь только с 1989 г. в ней участвовали военно-исторические реконструкторы армий периода 1812 года, а солдаты других эпох и армий ХХ века могли лишь разбивать совместно свои лагеря и присутствовать на баталии как зрители. Почти все реконструкторы могли посещать подобные мероприятия, рассчитывать на транспорт и размещение лишь при условии, если являются членами ассоциаций или как минимум клуб, с которым они выходят, состоял в одной из них. Сделать «свою» публичную реконструкцию – то есть просто походить в униформе какой-то армии со снаряжением вне мероприятий ассоциаций в 1992-1994 г. могли лишь те группы реконструкторов, которые имели отношение к какой-то официально зарегистрированной общественной или государственной организации и участвовали в её мероприятии, к примеру, при музеях Суворова или Артиллерии в Санкт-Петербурге. Руководство ассоциаций при этом очень ревниво относилось к таким самовольным выходам и требовало получать заранее одобрение на участие в них. Все публичные мероприятия были организованы с разрешения местных властей, которым подчинялась милиция, соответственно участники могли находится там и не тревожится на момент возможных проблем с правоохранительными органами. Ассоциация или администрация выписывала сопроводительную бумагу с печатями на каждого участника для возможного предъявления органам правопорядка по пути туда и обратно. Сейчас такие сопроводительные документы выдают в исключительных случаях, но до 2000 года других внятных объяснений на бумаге перед постовым милиционером многие просто не имели.

Забегая вперёд можно отметить, что первый официальный государственный документ РФ за № 12-Р упоминающий военно-историческую реконструкцию и разрешающий её проводить при подготовке и проведению поисковых мероприятий в Санкт-Петербурге появился только в июне 2004 года!

В число реконструкторов армий ХХ века, как правило, попадали из двух основных групп интересующихся военной историей, первыми были теоретики – любители военной исторической литературы и частые посетители военных музеев которые хотели почувствовать себя в роли реальных исторических солдат. Именно представители этой группы делали ещё в 1980-е из старых пиджаков или офицерских кителей и солдатских фуражек первую псевдоуниформу. Второй группой были практики – молодые люди, занимающиеся активным поиском на местах боёв и имевшие дома большие коллекции копаных предметов снаряжения и вооружения. Милиция по мере сил ограничивала их деятельность и изымала найденные предметы, а СМИ их постоянно называли «чёрными копателями». Многие из них не просто желали владеть своими коллекциями, а иметь их на каких-то легальных условиях, а некоторые публично демонстрировать свои находки не опасаясь за возможность их изъятия.

Военно-исторических реконструкторов в стране было немного, так как в их круг было очень сложно попасть по причине того, что не было ни социальных сетей, ни открытой рекламы, а основным средством общения кроме личных связей был только домашний проводной телефон. Всё общение происходило в очень замкнутом круге движения, а клубы формировались в домашних условиях из 3-4 человек и очень редко доходили даже по спискам до 10. Иногда выбрав армию и подразделение для реконструкции и столкнувшись с трудностями в деталях униформы или снаряжения того или иного подразделения, клуб менял название, а иногда и членов в течении 1-2 недель. Текучка кадров внутри клубов была нормальным явлением, и никто не обижался друг-на друга.

Мероприятие армий периода ХХ века в 1993-1997 г. с численностью участников в 20 человек было рядовым выходом, а если собиралось до 50 участников, то это уже был просто аншлаг. Численность в 100 участников удалось перемахнуть лишь на рубеже 2000-х годов. Хочу отметить, что основной возраст реконструкторов в 1991-1995 г. был в основном в пределах от 19 до 25 лет, очень редко кому было за 30, не в пример сегодняшнему дню, когда средний возраст реконструкторов от 35 до 45 лет.. Некоторые особенности того времени не характерны сегодняшнему дню, так в движении не существовало никаких ограничений к женщинам-реконструкторам, а уровень доходов у всех был практически одинаковым, многие первые реконструкторы были простыми студентами. Единицы из тех кто начинал движение и продолжает заниматься реконструкцией сейчас, в большинстве своём стоят во главе современных клубов и объединений военно-исторической реконструкции как руководители.

Надо сказать, что хоть первых реконструкторов было мало, но они были искренними фанатами своего дела. Военно-историческую реконструкцию периода начала-середины 1990-х годов характеризовала эйфория азарта в поиске исторической информации. Сейчас информацию можно получить подробно, в любом доступном виде, только задай вопрос и можно получить целый интернет экспертов, а тогда каждый предмет снаряжения или знак различия проходил личное обсуждение и ошибки в униформе совершались достаточно часто. В итоге постоянно всё переделывали, либо делали новое. Общего имущества в клубах не было, всё было личное и делалось за свои деньги и как следствие хранилось дома. Тем не менее, количество предметов униформы и снаряжения постоянно не хватало, то есть в мероприятиях участвовали на 90% именно лично интересующиеся военной историей, а количество случайных участников пришедших «поиграть в войну» и получающих всё на один «выход» было очень маленьким.

Не в пример современности, в те годы поводов для скандалов или расколов почти не было, так как в движение долгое время не было как жёстких стандартов внешнего вида. Не влиял на реконструкцию до начала 2000-х фактор распределения денег, все расходники, питание, транспорт и прочие «блага» участники получали натурой. Организаторы «своих» мероприятий не представляли, какие-то официальные организации, а были самовыдвиженцами из числа участников и они всё делили поровну. Как минимум до 1998 г. внутри движения не существовала оппозиция, а низкая численность не позволяла организовать две реконструкции одновременно в одну дату с разными участниками. В результате в мероприятиях участвовали все без исключения, желающие от всех клубов, при этом никаких списков «персон нон-грата» не существовало. Именно на рубеже 2000 года стало модно делить движение на «правильных» и «не правильных» по личным амбициям используя искусственно сфабрикованные аргументы про несоответствия униформы и т.п..

Первой темой получившей популярность в среде будущего движения реконструкции армий ХХ века была тема Белой армии, а точнее Добровольческих формирований Юга России. Цветная униформа была крайне популярна в 1990-1992 г. причём реконструкторов в красноармейской униформе делать не предполагалось по внутренним политическим мотивам. Униформа белых была неким политическим протестом на фоне руководящей роли коммунистической партии. Однако после событий 1991 г. смысл в этом был потерян и в этой среде произошёл раскол на собственно фанатов военно истории и политических противников прошлого режима, причём последние, как правило, пополнили ряды казаков.

Темой Красной или Советской Армии как впрочем, и другими иностранными армиями, первые реконструкторы интересовались ещё с конца 1980-х. и это выражалось в нескольких инициативных товарищах в разнообразной униформе, одетой только для её публичного показа на лекциях или на выставках, но реальные военно-исторические клубы с более-менее одинаково одетыми 5-7 реконструкторами появились только в 1993-1994 г. когда начались публичные реконструкции боёв так как Белой или Русской Императорской армии требовался противник.
В отношении врага в среде реконструкторов ходила тенденция «страха» перед публичной демонстрацией униформы Вермахта или СС имевших соответствующие символы. Опасаясь возможных последствий надо было последовательно публично демонстрировать униформу вражеских армий. Первым пробным шагом была реконструкция солдат кайзеровской армии, это был питерско-московский клуб 33-й фузилёрный полк созданный ещё в 1991 году, именно его члены попали в репортаж «немцы» о котором скажу ниже.

Вышедшим впервые публично в униформе армии союзника гитлеровской Германии в рамках лекции в ноябре 1992 г. в г. Сосновый Бор (Копорье) был военно-исторический клуб 4-й егерский батальон финской армии, одним из основателей которого был автор.

7 января 1993 г, клуб с оружием в финской униформе под финским флагом прошёл в общей колонне Военно-исторической ассоциации на традиционном Рождественском параде от Петропавловской крепости по Невскому проспекту. Никаких отрицательных отзывов в СМИ или ещё где-то не поступило, то следующими на очереди на публичный выход были солдаты Вермахта. Однако в парадном строю солдатам вермахта идти было как-то совсем не этично, а наличие противоборствующих армий логически диктовало организацию реконструкцию боя.

Впервые холостыми патронами из киношных трёхлинеек стреляли друг в друга ещё русские и французские солдаты армий 1812 года на Бородинском поле и в некоторых других сражениях в начале 1990-х. Конечно, это было совсем не исторично, но деревянные мушкеты с водопроводными трубами не производили вообще никаких выстрелов, и приходилось как-то выкручиваться. Подобное автор лично видел пару раз в феврале 1993 в Павловске и на Бородино в сентябре 1993. Кстати в этот период было характерно привлекать к участию для численности армейских солдат-срочников, которых заранее переодевали в театральные мундиры, причём это делали не для того как это происходит часто сейчас, чтобы полностью заменить реконструкторов на поле, а наоборот, чтобы усилить картинку и помочь реконструкторам.

Первая публичная реконструкция армий ХХ века, которую можно было условно назвать боем двух армий с применением холостых патронов, которую наблюдали зрители, состоялась на мероприятии Военно-исторической ассоциации в г. Колпино Ленинградской области, в начале апреля 1993 года. В первом бою общей длительностью менее чем в 10 минут сошлись солдаты Первой Мировой войны: Русской Императорской армии, Кайзеровской Германии и два импровизированных солдата Австро-Венгерской империи которых изображали в своей серой униформе солдаты клуба 4-й егерский батальон финской армии в униформе образца 1936 г. – одним из них и был автор этих строк. Подобная альтернативная военная реальность с финской униформой изредка с разрешения организаторов происходила в Питере аж до мая 2008 года!

Реконструкторы вермахта вместе с финской армией в свой первый ПУБЛИЧНЫЙ бой пошли только 27 января 1994 г. причём последовательно в двух местах в районе г. Пушкин и чуть позже на льду пруда в г. Колпино. В обоих случаях половину немецких участников изображали переодетые в шинели и пластиковые каски, а также вооружённые оружием на киностудии Ленфильм солдаты-срочники. Интересный факт, что первое публичное участие реконструкторов американской армии на военно-исторической реконструкции боя пришлось на 9 мая 2000 года. Когда впервые три питерских реконструктора армии США изображали патруль на автомашине «Виллисс» прямо на середине Дворцовой площади. Причём вооружать их всех пришлось своим оружием СХП автору этих строк.

Популярная у некоторых реконструкторов тактика, сложилась первоначально в начале 1990-х годов как походы. Целью её было почувствовать на своём опыте все тяготы и лишения пеших переходов в «полной выкладке с оружием» в течении нескольких дней с ночёвками на сеновале. Однако такая практика была интересна лишь для очень небольшого круга первых реконструкторов. Походы не предполагали реконструкцию боёв, так как отсутствовал противник, лишь иногда в период похода участники ограничивались выполнением каких-то импровизированных учений на местности. Один из таких походов в район Вырицы в Ленинградской области для около 30 участников закончился летом 1992 года «побором» реконструкторов силами милиции и ОМОНа и знаменитым репортажем «Немцы» Александра Невзорова в передаче «600 секунд». Перспективнее было не просто проходить десятки километров, а иметь в лесной местности свой военно-исторический лагерь по какому-то историческому периоду начала или середины ХХ века.

Первый лагерь был организован группой реконструкторов периода Первой мировой и Гражданской войн в районе Тосно (Ленинградская область), но никаких боевых действий между противниками там не велось, так как, во-первых отсутствовали враги (немцы и красные), а вот вторых СХП имелось в минимальном количестве.

Первым крупным тактическим выходом (без зрителей) с реконструкцией боя была Финская война, которую питерские реконструкторы провели 12 февраля 1994 г. в почти 30-ти градусный мороз на местах реальных боёв 1939-1940 г. в районе станции Лейпясуо на бывшей «Линии Маннергейма». В нескольких импровизированных боях участвовало около 10 финнов и более 20 красноармейцев, при этом всё было заснято на несколько видеокамер и позже смонтировано в единый фильм.

Большую популярность имел военно-исторический лагерь - «Норд» организованный весной 1994 года членами питерских клубов и активно просуществовавший фактически до 2001 г.. Этот лагерь был организован на Карельском перешейке в районе старой финской обороны 1942 г. (линия VT) недалеко от н. п. Сосново. В лагере были оборудованы обшитые деревом позиции и блиндажи на двух высотах и велись по разработанным правилам военные действия с применением оружия СХП и всевозможной пиротехники. Так как посещаемость лагеря была не велика, в среднем приезжало на выезд по 15-17 человек, то исторически армии делились на финско-немецкую сторону и русско-английскую, а с 2000 г и американскую. За определённые «подвиги в боях», к примеру, уничтожение в одном бою 5 солдат противника, полагалась награда той армии, в униформе которой она была заработана, однако такие награждения были очень редкими, хотя учёт и проверка после боёв вёлся на всех участников всех армий. Надо отметить, что в реконструкции до начала 2000-х редко носили на униформе даже значки, не то, что копии наград.

Современные реконструкторы привыкли, что после мероприятия они, приехав домой идут к экранам своих компьютеров и в тот же вечер разглядывают разные фото или просматривают видео с прошедшего мероприятия высказывая свои оценки в комментариях, однако в 1990-е такого не было и в помине. Цифровых камер не существовало, всё фиксировали либо на фотоплёнку, либо на видео. В Питере, первые фотоателье КОДАК, быстро печатающие с цветных фотоплёнок открылись только в 1994-1995, специальных фотографов от реконструкторов почти не было, а достать у тех ктьо снимал со стороны реконструкцию напечатанные фотографии или взять плёнку было достаточно сложно, к тому же плёнки при проявке и печати в ателье часто царапали. Проявкой и печатью дома черно-белой фотографии занимались единицы. В результате в период до 2000 г. не многие реконструкторы того периода могли похвастать альбомами с фото со всех реконструкций, где они участвовали, а чтобы собрать свой фотоархив в те годы специально надо было брать на каждое мероприятие свой фотоаппарат, а уж комментарии о качестве мероприятия получали лишь в личной беседе.

Другим способом получить оценку мероприятия была периодическая печать. Публичные реконструкции, как правило, проходили в выходные, а уже в понедельник и вторник (некоторые новости в газетах запаздывали) надо было в газетных киосках просмотреть все местные газеты в которых могли напечатать как статью так и фото с реконструкции, а иногда можно было увидеть даже свой портрет.

Дольше всего приходилось ждать видео, которое авторы монтировали какое-то время, доходившее до нескольких недель. К тому же не многие могли похвастать двумя видеомагнитофонами дома и в результате переписывание видеокассет с реконструкциями было проблемой для основной массы реконструкторов.

В заключение первой части остановлюсь на такой проблеме первых лет реконструкции как алкоголь. Эта проблема была остро актуальна именно в самые первые годы реконструкции 1991-1994 г.. С одной стороны взрослым людям выпивать никто не запрещал, но с другой для большинства первых реконструкторов «выход в дурацком» воспринимался не просто как отдых и встречу с друзьями, а как острая форма обязательного проявления алкотуризма. В основном публичные мероприятия были однодневные и носили в те годы термин «обезьянник» который, сейчас практически не упоминают. Автор лично наблюдал, когда в конце мероприятия вечером некоторые товарищи превращались в «четвероногих» друзей и расползались по домам. Сегодня такого представить немыслимо, а тогда это часто было в порядке вещей. С появлением в среде реконструкторов с 1993-1994 г. оружия СХП, формат поведения на мероприятиях сильно изменился. От бесцельного брожения в течении дня людей одетых в униформу, выстроилось чёткое понимание перспективы предстоящего «боя», но самое сложное было для любителей спиртного при этом возвращение домой со своими СХП.

Те, кто переборщили с алкоголем на мероприятии имели больше шансов попасть в милицию и лишится своего вооружения, а иногда и части снаряжения и таким образом потерять возможность быть участником в будущем. В результате таких «героев» приглашали совсем не настойчиво, иногда вообще не звали на следующее мероприятие, так как они там были бесполезны.

Часть 2. Оружие

Главным и самым острым вопросом реконструкторов армий ХХ века был вопрос о вооружении, точнее о его легальном или относительно легальном владении. Легально продаваемых макетов вооружения или тем более оружия СХП в тот период не существовало вообще, поэтому реконструкторы носили на публичных мероприятиях в качестве вооружения первоначально либо деревянные или металлические макеты, иногда среди них были оригинальные деревянные винтовки Мосина изготовления 1930-х годов из ОСОАВИАХИМА, либо на свой страх и риск переделанное в негодное состояние стрелковое оружие периода войны, преимущественно найденное на местах боёв. Милиция в Санкт-Петербурге достаточно лояльно относилась к проведению военно-исторических публичных мероприятий и негласно разрешала не только их проведение, но и «закрывала глаза» на владение частью реконструкторов своего СХП вооружения. В Москве напротив – владение СХП и участие с ним в мероприятиях было серьёзной проблемой почти до начала 2000-х годов и при факте его обнаружения у одиночки или клуба реконструкции, как правило, оружие изымали и не возвращали. В связи с этим в среде реконструкторов с середины 1990-х г. сложилось два подхода к вооружению в варианте СХП - условно Питерский и Московский.

В первом можно было иметь незаконное СХП и иметь с ним массу проблем с транспортировкой и боеприпасами, но иметь возможность посещать любые мероприятия в любое время в любом месте, хоть и с риском его потери. Во втором варианте можно было не иметь ничего вообще и получать оружие на реконструкциях в аренду от киностудий, которые организаторы привлекали для проведения реконструкций боя, с временной выдачей аутентичного оружия на период мероприятия в обмен на паспорт. Были даже случаи выдачи неисторичного вооружения (автоматов Калашникова или карабинов СКС) на мероприятиях проводимых воинскими частями на своих полигонах, причём, как правило, зрителями таких реконструкций были призывники. К примеру, 17 мая 1997 г. в Сертолово немецкая сторона на мероприятии получила автоматы Калашникова с неограниченным количеством холостых и просто «разорвала» Красную Армию с обычными трёхлинейками.

Никаких адекватных документов на СХП оружие, которые можно было предъявить сотрудникам милиции на улице, у реконструктора не было. Первый прецедент появления таких документов в Санкт-Петербурге датируется 1997 годом, а относительно массово они появились лишь в 1999 г.. Иными словами у любого реконструктора с СХП по пути движения на мероприятие и обратно могли его вооружение изъять и даже если не признать боевым оружием, то в последующем не вернуть, что иногда бывало в те годы.

Однако даже в правоохранительных органах в 1990-е отношение к реконстркторам было вполне нормальным и несколько раз при задержании одиночек или группы имеющих СХП вопрос решался на месте путём объяснений, а иногда даже после временного изъятия были факты возврата вооружения. Сейчас кажется некоторые факты прошлого просто нелепыми, так существенным моментом был внешний вид СХП. Дело в том, что традиционно на переделку в военно-историческое СХП шло, как правило, самое плохое по качеству найденное на местах боёв оружие, при этом стрелять холостыми с некоторых экземпляров было иногда просто опасно для стрелка. Именно появление первых документов в виде независимых актов экспертизы перевернуло этот подход на 180*.

Никакого рынка комплектующих к оружию СХП не было вообще, то есть «нулёвыми» деталями на своих агрегатах в особенности иностранного производства похвастать было почти не кому и как следствие надёжность особенно автоматического СХП у реконструкторов была очень не высокая. Металлические детали практически у всех СХП имели следы коррозии, а деревянные ложе редко были заводского производства.

В связи с этим хочется вспомнить вышедший, в декабре 2000 г. художественный фильм «Брат 2» с его эпизодом про «Эхо войны» в котором киностудийное оружие в заводской смазке играет роль найденного, на местах боёв. Это «Эхо войны» сильно тогда навредило реконструктрам армий ХХ века, в их отношениях с милицией, которая после выхода фильма всерьёз воспринимала оружие СХП у реконструкторов найденное на местах боёв как идеально исправно работающее и при незначительной переделке имевшее потенциал криминального использования.

Возможность агрегатного ремонта (замены деталей) появилась только в 2004-2005 г. когда из Украины в Россию пошёл поток различных ММГ отечественного оружия периода войны, которые появились затем уже отечественного производства в оружейных магазинах. Всем известные первые револьверы «Наган» в варианте «Блеф» появились именно тогда, а вот в качестве пистолетов в реконструкции часто использовали ещё с середины 1990-х газовые с заводскими шумовыми патронами, но откровенно говоря, пистолеты были тогда абсолютно не популярны.
Надо сказать, что распространение военно-исторической реконструкции с применением СХП по стране шло в те годы не так быстро как сейчас. К примеру, автор, посетив летом 2005 года фестиваль реконструкции «Гроза над Белой» под г. Уфа был удивлён полным отсутствием у уральцев, самарцев и уфимцев оружия СХП (кроме револьверов «Блеф») и использования деревянных макетов и китайской пиротехники имитирующей выстрелы, как винтовок, так и пулемётов. Лишь питерцы и москвичи на том мероприятии имели свои винтовки СХП.

Не менее сложной проблемой даже при владении своим оружием СХП был поиск холостых боеприпасов. В свободной продаже как сейчас никаких холостых патронов не было. Выдавали их ОЧЕНЬ РЕДКО для реконструкции либо армия, либо киностудия. Многие на реконструкции их экономили, чтобы позже использовать их в «своих» мероприятиях, где их не выдавали или для каких-то тактических выходов на природе.

В качестве замены заводским в большом количестве в ходу были холостые переделанные из боевых патронов, точнее из не стрелянных патронных гильз найденных на местах боёв (преимущественно латунных), однако они отличались не высоким качеством и иногда давали осечки. Для иностранных систем из-за их конструктивных особенностей подачи боеприпасов использовали холостые патроны с имитацией деревянных пуль от которых, кстати, отказались лишь на рубеже 2010-х годов.

Именно из-за отсутствия боеприпасов основным вооружением реконструкторов с 1991 по начало 2000-х были винтовки Мосина любой модели всех реконструируемых армиях вне зависимости от периода, причём популярность отдавалась, как правило, карабинам как более коротким при транспортировке объектам и соответственно менее привлекающим внимание со стороны. Вполне нормально было использовать советские винтовки Мосина обр. 1891/30 или карабины обр. 1938 г. на реконструкциях по Первой мировой или Гражданской войны.

Пистолеты-пулемёты в основном ППШ, редко ППД, британские «Стены» или финские «Суоми» или немецкие МП большой популярностью в личном владении у реконструкторов пользовались очень ограниченно, они были очень дорогими, капризными и практически у всех к ним отсутствовали холостые боеприпасы, к примеру, автор на свой ППШ в 1996-1997 г.. в варианте СХП имел к нему всего около 50 заводских холостых патронов ТТ, которые удалось растянуть при использовании более чем на 2 года. Применять всем известные строительные МПУ-1 стали лишь на рубеже 2000-х годов.

Пиротехники киностудий выдавали на мероприятиях ППШ или МР-38/40, но количество боеприпасов к ним выдавали мало. Другое дело киношные, немецкие СТГ-44 под холостой патрон автомата Калашникова обр. 1943 г., тут можно было стрелять «от пуза веером» - холостых патронов было в избытке.

Ручных пулемётов СХП, а уж тем более станковых в среде реконструкторов в 1990-е годы было иметь очень накладно, так как «кормить» их было почти не чем, не хватало боеприпасов на винтовки, при этом вес они имели существенный, тем не менее их периодически использовали. Был вариант, когда для проведения реконструкции привлекалась киностудия, и она временно выдавала несколько пулемётов с боеприпасами на период мероприятия, причём это были не только ДП или Максимы, а иногда достаточно редкие МГ-08. Однако не многие в реконструкции умели не просто пользоваться таким оружием, а быстро устранять возникающие при стрельбе повреждения и в итоге пулемётчиков были единицы.

Миномёты, преимущественно 50 мм ротные, использовали очень часто, ещё с 1994-1995, видел даже сваренные из труб их реплики. В расчёты миномётов обычно составляли тех, у кого не было своего оружия СХП. Более тяжёлое вооружение СХП, такое как ПТРД, автор впервые увидел 9 марта 1996 г. на одной из реконструкций у станции Курорт под Сестрорецком в Ленинградской области.

Практически все реконструкции боя того времени игрались по одной схеме: одна сторона условно оборонялась, вторая условно наступала из точки А в точку Б, а по сути обе стороны отстреляв по 5-10 холостых патронов бежали друг к другу со штыками на перевес (всеобщий негласный запрет на использование штыков в рукопашных появился значительно позже в середине 2000-х) и сходились в рукопашную, при этом частыми потерями оказывались разбитые стеклянные фляги и разорванное снаряжение. Забавной деталью таких мероприятий оказывалось то, что уцелевшими в борьбе могли оказаться солдаты армии врага, и в результате на поле зрителям можно было наблюдать восставшего из мёртвых командира Красной Армии с парой таких же ранее погибших и моментальный «мор» всех уцелевших врагов от одного их взгляда.

В реконструкциях 1990-х умирать можно было раз, иногда до 5, при этом не обязательно было ждать медиков, а просто полежать, встать и продолжать сражаться. Это было характерно для новичков и случайно попавших в реконструкцию, так как многие из них воспринимали сражение как игру в войну.

Первое время вооружение в варианте СХП на публичных мероприятиях применялось также для торжественного салюта у памятников и захоронений в качестве почётного караула, по информации автора как минимум с июня 1993, но это было очень редким явлением, только если реконструкторы активно сотрудничали с поисковыми отрядами.
Военной техникой в те годы на реконструкциях было трудно похвастать, её очень редко использовали, к примеру, в Питере 22.06.1993 и 27.01.1994 на автопробегах (советские грузовики ЗИС и Студебеккер), но не на самих реконструкциях боя.

Первой, хоть и не аутентичной боевой техникой применённой в публичной реконструкции оказались самолёты, которые участвовали в ней 9 мая 1995 г в боях 1941 г на реке Воронке в районе г. Сосновый Бор (Копорье) в Ленинградской области.

Надо отметить, что большим инициатором в боевой технике была московская реконструкция клуба ВИК РККА имевшая с 1995 г. восстановленный броневик ФАИ-М и применявшие его на реконструкциях, что автор видел лично летом 1997 года в Москве.

Артиллерийские орудия ЗИС-3 стали привлекать к реконструкциям на северо-западе как минимум с начала 1999 года, но я думаю, что в Москве это было сделано несколько раньше.

Часть 3. Униформа

Первое с чего начиналась любая реконструкция, это была униформа. Для её воссоздания у реконструкторов было несколько проблем. Первой проблемой в нашей стране в 1990-е годы было отсутствие чёткой и подробной информации в деталях, почти по любой реконструируемой армии и чем менее популярна она была, тем больше была эта проблема. Часть информации имелась в библиотеках или архивах, последнее время сейчас её активно публикуют, но тогда настолько глубоким поиском её занимались единицы, к тому же в тот момент средством обмена информации была лишь бумага, а доступный для поиска информации интернет существовал в России только со второй половины 1990-х годов.

К примеру, подробных книг по униформе Красной Армии на 1918-1945 г. на русском языке практически не существовало вообще, а для реконструкторов книга О. В. Харитонова изданная в Артиллерийском Историческом музее в 1960-м году была практически единственным подробным историческим источником помимо различных фотографий. В начале 1990-х годов появилось несколько журналов для любителей военной истории в которых печатались подробные статьи по униформе разных армий, в их числе - ежегодный журнал «Марсово поле», издаваемый в 1996-1998 г.г. на кафедре Русской Истории факультета социальных наук Российского государственного педагогического университета имени А.И. Герцена в Санкт-Петербурге, журналы «Орел» (1991-1993, Ленинград, вышло 3 номера), «Цейхгауз» (основан в 1991, Москва), «Старый барабанщик» (1993, Москва, вышел 1 номер), «Сержант» (основан в 1996, Москва), «Воин» (основан в 2000, Самара) и другие, но формат статей в них и общий тираж журналов был не велик. Популярна была зарубежная литература по униформе разных армий на иностранных языках, а также источником информации по всем армиям были различные предметы с мест боёв, однако очень часто при отсутствии справочной информации их атрибуция была ошибочной.

В экспозициях музеев реально правильных предметов униформы и снаряжения было крайне мало, да и те иногда были разбавлены бутафорией или неверно атрибутированы, а вот в фонды и библиотеки музеев доступ был практически у единиц. Таким образов реконструктор в течении длительного времени сам составлял из мозаики найденной информации картину своего будущего внешнего вида, к слову скажу внутри движения в первые годы, исторической информацией делились достаточно свободно, так сказать за общее качество реконструкции «болели» все.

Второй проблемой было отсутствие мастеров для производства предметов снаряжения и униформы, а также малое количество оригинальных образцов для копирования. Первые комплекты униформы делали мастера дома на «коленке» или за своими швейными машинками, но и с исторической точки зрения часто это сделанное было даже не копией, а скорее фантазией по мотивам на историческую тему, так как никаких ТУ на руках у мастеров не было и приходилось либо копировать, либо изготавливать что-то с картинок и фотографий. Единственным, что не вызывало никаких вопросов была оригинальная униформа, но о ней расскажу далее.

В результате у первых реконструкторов появилось несколько подходов к униформе.
Первым был «перешив» - подгонка имеющейся поздней униформы какой-либо армии до нужного образца. Русской стороне было несколько проще. По началу очень ограниченно использовали совсем неподходящие образцы униформы Советской Армии, но большинство реконструкторов Первой, Гражданской войн и красноармейцы в погонах на 1943 носили без переделки советские армейские гимнастёрки 1950-60-х г., а бойцы Красной Армии 1941, на тех-же гимнастёрках у мастеров только меняли стоячий воротник на отложной.

Германцам было сложнее, для них приходилось искать кителя иностранных послевоенных армий – Бундесвера, армии ГДР или любой другой, так в 1993-1994 г в Санкт-Петербурге большой удачей было неожиданное появление в продаже в магазинах сэкондхэнда большой партия суконной военной униформы и снаряжения шведской и датской армии выпуска начала 1940-х годов.

В результате в реконструкции германской армий была популярна униформа, перешитая из этих старых суконных кителей, а шведские штаны без переделки таскали почти все реконструкторы солдаты вермахта, а реконструкторы финской армии изредка использовали суконную серую униформу советской милиции – кителя и шинели и прямые штаны датской униформы.

Вторым путём были комплекты униформы, списанные с разных киностудий и реквизита театров которые разными путями попадали в руки реконструкторов. Однако, как правило, все они были разные по цвету и размеру и разной степени качества. В целом это был тупиковый путь, однако иногда он наводил в будущем на правильные мысли. К примеру распродажа с Ленфильма после телесериала «Конь белый» снятого в 1993 г. списанных солдатских шинелей по цене в 1,5 доллара из неокрашенного сукна, породила знаменитую тенденцию по спорам в реконструкции про «правильный» стандарт белых шинелей на Гражданскую и Первую мировую войну, а позже и на 1941 г., что в итоге привело к отказу от использования поздних брежневских шинелей в этих периодах.

Третьим путём как уже упоминалось выше, были оригиналы униформы. К владению оригиналами стремились все реконструкторы, причём надо сказать, что в период начала 1990-х оригиналов было достаточно много и никто их особенно не берёг. Много подлинных кителей, гимнастёрок и шинелей находилось в костюмерных киностудий и театров, где их ждала в будущем в 100% страшная судьба уничтожения либо от моли, либо от рук неквалифицированных костюмеров пускавших их под нож для создания каких-то фантастических мундиров, либо как в кино от пиротехники или зафактуривания.

Некоторые оригинальные немецкие шинели сильно пострадавшие на киностудиях после списания распарывались на сукно и становились кепками и пилотками вермахта. С середины 1990-х некоторые образцы подлинной униформы иностранных армий удавалось приобрести за границей, правда оплачивать надо было их долларами, и они не всегда подходили по размерам, но это были 100% гарантированные оригиналы. Свой первый финский китель за 40 долларов выпуска 1942 г. привезённый из Финляндии автор приобрёл летом 1994 г.. Привозили из-за рубежа и копии германской униформы армии и СС, особенно камуфляж, но также из-за достаточно высокой цены они были доступны не многим.

Последним путём был целенаправленный «пошив» униформы. Однако как сказано выше качество первых мастеров из-за недостатка информации и материала было очень не высоким. Процесс был таким, что из-за нехватки постоянно изготавливались новые «более» правильные образцы, а старая униформа автоматически переходила новичкам.

Помимо чётких в понимании реконструкторов образцов, использовали массу любого военного или околовоенного барахла, любого года изготовления подходящего на период 40-х годов которое можно было найти где угодно. Лично помню реконструкцию в Петрозаводске в декабре 1998 года, когда в строй поставили бородатых красноармейцев в бекешах с огромными буквами ДМБ – 86 на спине и носилками, взятыми на прокат из местного морга.

Самой простой, доступной и не дорогой униформой для реконструкции периода Первой и Второй мировых войн была чёрная суконная флотская униформа советского военно-морского флота, особенно в Питере. Многие её использовали вообще без переделок и изменений с незначительным количеством снаряжения на все периоды реконструкции. Эту униформу носил часто преимущественно те, кто хотел участвовать в мероприятиях на общих правах, но заплатить минимум денег. Как самую дешёвую её закупали для использования на реконструкциях всевозможные молодёжные патриотические организации в конце 1990-х годов, а их руководители, имея свой автотранспорт направляли подобных случайных «переодеванцев» к месту и не у месту на все мероприятия. В результате к тем, кто носил морскую униформу внутри движения в среде реконструкторов, которые приложили много времени, сил и финансов для создания своего внешнего вида, выработалось чувство неприязни, а некоторые «свои» организаторы на рубеже 2000-х сознательно ограничивали участие моряков в их мероприятиях.

Одной из серьёзных проблем униформы того периода была фурнитура и знаки различия. Нужного количества оригинальных пуговиц, эмблем, звёздочек, эмалевых знаков, нагрудных и нарукавных нашивок, разумеется, на всех желающих не хватало. Приобрести их можно было только по выходным на клубах коллекционеров, в Питере местом их сбора было первоначально в парке ЦПКиО, потом в Приморском парке победы, а позже в д/к Цюрюпы на Обводном канале.

При посещении этих встреч надо было ещё ничего не купив оплатить входной билет, но и сами предметы фурнитуры продавались по достаточно высокой цене и в результате утрата звёздочки, эмблемки или пуговки в процессе мероприятия могла для реконструктора быть маленькой трагедией. Приходилось использовать свои навыки «умелых рук» и изготавливать всё самим.

В ходу были любые образцы: оловянные пуговицы, гальванические эмблемы и кокарды, киношные бутафорские звёзды из папье-маше, традиционно к примеру на звёздочки и эмаль треугольников и кубиков Красной Армии шла эпоксидная смола подкрашенная чернилами из стрежней шариковых ручек, даже автор лично делал пуговицы финской армии к униформе из протакрила (зубной пластмассы). Нашивки, погоны или петлицы делали не централизованно, а часто самими реконструкторами, в результате они все варьировались по цвету, размеру и самому принципу изготовления.

Единственным местом кроме клуба коллекционеров, имевшегося в каждом городе, где можно было приобрести какие-то вещи периода войны, были барахолки и вещевые рынки, особенно популярные в 90-е годы. Сейчас в каждом городе есть такая в Питере – Удельная, в Москве – Вернисаж, а тогда они стихийно организовывались в некоторых местах в этих городах, как правило, рядом со станциями метро и в течении дня можно было посетить несколько штук, а некоторые по два раза. Особенно «жирными» по вещам были барахолки в старых районах Питера, куда тащили старые предметы с антресолей и кладовок лежащие там иногда ещё с дореволюционных времён. По мере того как увеличивался спрос на военно-исторические предметы их стали ограниченно брать на комиссионную торговлю в магазинах, но специализированных магазинов по торговле товарами для реконструкции не существовало до середины 2000-х годов.

В результате большинство реконструкторов одевалось в униформу и подгоняло снаряжение, преимущественно ориентируясь на собственные знания и финансовые возможности, и как следствие все были очень разные во внешнем виде, а уж о снаряжении вообще не приходилось говорить. Особенно это было актуально у иностранных армий.

Снаряжение, было практически любых моделей и периодов, включая найденное на местах боёв кожаное, которое было соответствующим образом обработанное касторовым маслом или глицерином. Масло со временем испарялось, кожа ссыхалась и такое снаряжение было очень не прочным и недолговечным. Всевозможную найденную на местах боёв предметы снаряжения – фляги, кружки, котелки, ложки, сапёрные лопатки каски, противогазные баки и прочее также ремонтировали не централизованно, а сами и при этом любыми материалами вплоть до папье-маше и сами окрашивали. Сварочные возможности имели не многие и в результате иногда каски при падении на реконструкциях раскалывались, а котелки и фляги постоянно протекали, именно по этому стеклянные фляги были более популярны у реконструкторов русской стороны.

Носили снаряжение в том количестве и размещали так, как желал владелец. О существующих сейчас стандартах подгонки снаряжения по уставу вообще никто даже не думал. В итоге даже на парадах, клубы выглядели очень пёстро и абсолютно не единообразно, так как каждый одевал, то, что достал и то, что захотел взять с собой. Причём сталкивались два противоположных подхода – одеть всё, что есть или носить минимум. Сторонниками первого были те кто тяготел к уставному внешнему виду, сторонниками второго чаще всего были те, кто предпочитал экономить и ссылался на оригинальные фото. Автор был свидетелем, когда в середине 1990-х на собрании клубов обсуждали вполне серьёзно, что носить с униформой финской армии обязательно – сухарную сумку или противогазную, хотя по уставу солдату было положено носить обе.

В середине 2000-х в Питере казалось, что в отношении снаряжения все уже известно, но при посещении автором в 2005-2006 г. реконструкций периода Гражданской войны на Урале (Пермь, Екатеринбург) он с удивлением обнаружил у местных реконструкторов отдельные предметы снаряжения, положенные по уставу солдату РИА, но которые абсолютно никто не использовал в Питере до этого времени. В конечном итоге в реконструкии победил уставной подход, а сами стандарты стали использовать в обязательном порядке только с середины 2000-х годов.

Популярное сегодня понятие «покемон» тогда вообще не существовало, так как в число подобных можно было записать очень многих.

В среде реконструкторов ещё с начала 1990-х были отдельные фанаты узких направлений иностранных армий периода ХХ века – Британии, Польши, стран прибалтики или формирований различных коллаборационистов, а также советской милиции. Иногда эти товарищи посещали публичные мероприятия в своей униформе, но они чаще всего так и оставались одиночками, так как подобная униформа была очень редкой.

Тенденция общего разнообразия во внешнем виде сохранялась до первых крупных публичных мероприятий с реконструкцией боя периода 1941 г. начавшихся 9 мая 1995 году в г. Сосновый Бор (Копорье) на реке Воронке и продолжавшихся там ежегодно в течении 15 лет, то есть это был самый первый и самый старый военно-исторический фестиваль армий ХХ века в России. Именно с этого и последующих там двух мероприятий в 1996-1997 г началось стремление к общему единообразию, как униформы, так и национальности участников конкретных событий, так как часто за небольшой численностью немецкого вермахта на северо-западе роль врагов вместе с ними исполняли финские солдаты армии Маннергейма не зависимо от реконструируемых событий советско-германского фронта. Поводом к единообразию среди германской стороны питерских реконструкторов, было участие московского клуба 22-го пехотный полк в реконструкции 9 мая 1998 г. в Сосновом Бору на реке Воронке, приехавшего в одинаковых мундирах, изготовленных из суконной шведской униформы 1940-х годов.

Может я не всё перечислил, но как минимум всё вышеперечисленное характеризует общие условия реконструкции на северо-западе от начала 1990-х годов и практически до 2000 года.

Автор: Александр Зубкин (https://vk.com/id16372331)
Фотографии: https://vk.com/album16372331_154900003

«Living History - Живая История» (https://vk.com/livinghistoryrus)
Подготовка публикации: Александра Пелехова

История движения военно-исторической реконструкции в нашей стране насчитывает уже 30 лет. Одной из точек отсчёта можно по праву считать 8 июля 1988 года, когда состоялся Первый всесоюзный и международный поход любителей военной истории. Посвящён он был событиям войны 1812 года и проходил под девизом: "Дорогами минувших войн к миру!" 

Ниже представлен альбом архивных фотографий, на которых, в частности, и легендарный Сир — Олег Валерьевич Соколов, основатель движения исторической реконструкции в России. 

Благодарим Виктора Болотникова (https://vk.com/wall8453297_13220) за информацию и фотоальбом: https://vk.com/album8453297_110810757. 
#livinghistory #живаяистория #реконструкция #реконструкторы#наЗареРеконструкции

https://vk.com/livinghistoryrus?w=wall-108174696_7621%2Fall