Радьков А.Г. — Репрессии в Нижегородском крае 1918-1953 года: мифы и реальность.

Репрессии в Нижегородском крае 1918-1953 года: мифы и реальность.

В 2016 году в Нижнем Новгороде вышла книга «Политические репрессии в Нижегородской области 1917-1953 г. г. Написана она коллективом авторов: Беляков А., Дёгтева О., Сенюткина О. и Смирнов С. Первый раздел книги, написанный журналистом Станиславом Смирновым, оставляет ощущение недосказанности и большой фантазии автора, которая не подкреплена документально, очень много развешено грязных ярлыков, отмечается отсутствие логики. Хотелось бы напомнить журналисту Смирнову, что он не статью писал, а книгу претендующею на историческое исследование. Наверное, став членом Историко-Родословного общества, Станислав возомнил себя историком, но к сожалению он остался политически ангажированным журналистом. Советская школа журналистики научила его опускать факты, развешивать ярлыки историческим персонажам. Как можно считать серьёзным историком человека, у которого попадаются выражения типа «По некоторым данным», это по каким, бабушка на скамейке сказала? А заголовки типа: «Мутация ЧК» — это о реформировании ВЧК в 1920 году, когда вся судебная часть ВЧК перешла полностью к Ревтрибуналу. Зачем нужны эти оскорбления недостойные историка проводящего исторический анализ? Советское правительство подержало предложение Ф. Э. Дзержинского об отмене смертной казни. А вот речь Дзержинского на Всероссийском съезде ВЧК в феврале 1920 года: «Оружие террора нам не нужно, — говорил Дзержинский,-…вместо арестов и обысков, которые не давали возможности скопляться нашим врагам, что бы ударить нам в тыл, теперь, когда эта опасность миновала, теперь, когда эта опасность в ближайшем будущем не предвидится, мы должны перестроить секретно-оперативный отдел…». При государственном строительстве главное внимание ВЧК переориентировалось на работу совнархозов, транспортных, распределительных, всех экономических органов. Много внимания отводилось борьбе со спекуляцией. Ну, вот где радость Смирнова по поводу окончания красного террора или ему только трупы подавай?
Начнём со списка лиц подвергнутых политическим репрессиям, не вошедших в «Книгу памяти Нижегородской области», чьи архивно-следственные дела переданы в ЦАНО, начинается данный список страницы 221. Во-первых, это список лиц подвергнутых аресту, на какой-то ограниченный срок, например, Эрастов А. С., бывший полицейский, фигурант данного списка достаточно быстро был выпущен из тюрьмы и пошёл работать в Нижегородский Уголовный розыск, по увольнению к репрессиям больше не привлекался и умер своей смертью в 1947 году. К сожалению, совсем недавно его прах удалили из кладбища у Высоковской церкви. На этом примере понятно, что у авторов «Книги памяти Нижегородской области» была совесть и загонять всех подряд в жертвы политических репрессий они не стали.
А теперь перейдём к вездесущим сексотам ЧК, на странице 254 перепечатана статья из Нижегородской правды от 14.02.2013г., вот там есть предложение об августовских арестах 1918 года по доносам вездесущих сексотов ЧК. Станислав Смирнов вообще знает, когда секретные отделы по работе с осведомителями появились в ВЧК? Даже если принять, что Нижегородская ЧК обзавелась сексотами раньше всей страны, то, как всего за шесть месяцев местная ЧК создала вездесущую агентурную сеть, да ещё без финансового стимула агентов, ну как? Может быть, у Смирнова есть документы, подтверждающие эту сенсацию, или он 1918 год перепутал с 1937 годом? Летом 1918 года Московское и Питерское ЧК вербовали осведомителей на свой страх и риск, поскольку такая работа не была регламентирована. Осведомители ребята были часто идейные, вознаграждений не получали. По сообщению Воробьёва на Губкома 11 июня 1919 года главное внимание организации и работе секретного отдела. Отдел работает с осведомителями. Информаторы обрабатывают все материалы по политическому положению, эти материалы направляются в следственный отдел ГубЧК. В секретный отдел осведомителей подыскивают в среде партийных товарищей в коллективах и ячейках. Какую, информацию, может дать сеть осведомителей и так лояльна относящихся к власти, в лучшем случи по преступлениям по должности, взяткам и ещё приглядывать за «бывшими», работающими в советских учреждениях. (ГОПАНО фонд 1 опись 1 дело 325).
Теперь перейдём к странице 81, там находим заголовок: «Охота на полицейских». Заголовок вообще удивительный, поскольку в Нижегородской РККМ, как в руководстве, так и в уголовном розыске количество бывших полицейских было одним из самых большим в РСФСР. Давая данные расстрелянных бывших сотрудников полиции, Смирнов не привёл их общее количество в Нижегородской губернии на момент 1918 года, из-за чего понять массовость террора трудно. Два человека из списка застрелены при попытки скрыться, десять, как заложники на Мочальном острове, еще 10 уездными ЧК. Причём просто их расстреляли за полицейское прошлое, или они участвовали в подготовке контрреволюционных мятежей, или просто совершили уголовное преступление, неясно. При этом первый начальник Нижегородской рабоче-крестьянской милиции являлся бывший полицейский штабс-капитан Анисов. Первыми руководителями уголовного розыска стали прежние руководители сыскного отдела полиции Г. И. Лазарев и Г. С. Левиков.
С 1917 по 1922 года Нижгуброзыске работали бывшие полицейские, более десятка человек. В самом Нижегородском уезде в милиции бывших полицейских тоже хватало. Что касается дела Г. И. Лазарева и М. Л. Маврина 1921 года, то реально возникают сомнения, что эти люди действительно брали взятки. Но какой смысл ГубЧК фабриковать такое дело, если просто можно поднять переписку сыскного отдела с НГЖУ, найти фамилию Лазарева и дать делу ход. И если это провокация политическая, как считает Смирнов, почему не арестовали или уволили других бывших полицейских? Несправедливым Смирнов считает, что десятки бывших полицейских на время гражданской войны оказалась в тюрьмах, ну а что, их лучше было расстрелять, как в других губерниях, а журналист Смирнов потом подсчитывал жертвы красного террора? А что касается расстрела бывших жандармов Осадчего и Вахтина за налёты на станцию Игумново, то на каком основании Смирнов пытается придать этому делу политическую окраску, опять голые домыслы и не фактов и документов это подтверждающих.
На странице 51 даются информация о арестах проводимых Арзамасской ЧК в августе и сентябре 1918 года. При этом он опускает события, произошедшие ранее в этом городе. Это крупнейший город в Нижегородской губернии и примыкающие уезды постоянно лихорадили антисоветские выступления. В городе проживало 15 000 человек, в уезде 250 сёл и 180 000 человек населения. Вот, например, воспоминания М. И. Фролова о раскрытии попытки вооруженного выступления в Арзамасе весной 1918 года (ГОПАНО фонд 1866 опись 2 дело 426). Поскольку отделения Нижгубчека в городе не было, беспартийные агенты УГРО оказались единственной подготовленной силой, для ареста предводителей восстания, выявленных чекистом Фроловым. Интересно, что организаторов восстания меньшевик Ноздрин сдал командированному чекисту М. И. Фролову всего за 5000 рублей. Деньги для Ноздрина выделил Арзамаский военком Арзамаса Чубырин, на М. Е. Чувырин. После этого арестовали закупщика оружия Сергеева, который за обещание свободы сдал остальных заговорщиков. Всё руководство белогвардейского заговора было арестовано Арзамасскими милиционерами под руководством своего начальника Чулошникова и чекиста Фролова. Сразу после арестов в Арзамасе, агенты Арзамасского УГРО под руководство М. И. Фролова, провели арест священнослужителя Варнавы, в пригороде, в монастыре. Проникли в монастырь сыщики под видом землемеров.
Опускает Станислав Смирнов и более мягкие методы работы Арзамасской ЧК, такие как штрафы, которым подвергались антисоветские элементы в этот период, вот например приказ №18 Арзамасской ЧК:
«За участие в белогвардейской организации, бывшего штабс-капитана Ивана Чикина подвергнуть расстрелу; за активную агитацию против мобилизации правого эсера Глазова Григория подвергнуть расстрелу; за агитацию против мобилизации и за вооружённое выступление против Советской власти, гражданина села Яблонки, Плакунова Андрея расстрелять.
За заговор против Советской власти и сопротивление мобилизации подвергнуть штрафу граждан: Малынина Ивана на 3000р., Кораблёва Дмитрия на 600р., Жукова Ивана на 3000р., Златницына Алексея на 200р., Бозаль Петра на 3000р., Кувезова Фёдора на 1000р, Безлистина Андрея на 600р., Пупкова Сергея на 1000р., Макурина Алексея на 10000р.

За клевету и усиленную агитацию против Советской власти на Крестьянском съезде25-27 июня сего года граждан: Михаила Селиванова подвергнуть тюремному заключению на 8 месяцев и по отбытию отправить на всё время гражданской войны в концентрационный лагерь.
Согласно приказу о заложниках, гражданина Бориса Нейдгарта отправить в концентрационный лагерь, гражданина села Нового Усада, Семёна Григорьевича Покатова, как долго служившего жандармом, сослать на всё время гражданской войны в концентрационный лагерь.
Председателя контрреволюционного собрания, гражданина Воинова Павла подвергнуть штрафу на 2000р., за агитацию против Советской власти гражданку Мясникову Хаю подвергнуть штрафу на 500р.
За участие в контрреволюционном заговоре против Советской власти, подвергнуть штрафу граждан: Молева Константина на 2000р., Мартынова Василия на 5000р., Молькова Павла на 3000р., Сидорова Андрея на 10000р., за участие в контрреволюционном выступлении против Советской власти подвергнуть денежному штрафу гражданина Митягина Фёдора на 2000р., за участие в контрреволюционном выступлении против Советской власти подвергнуть денежному штрафу гражданина Крылова-Гараськина Фёдора подвергнуть денежному штрафу на 2000, за участие в контрреволюционном выступлении против Советской власти и мобилизации и за подготовку вооружённого отряда гражданина Семёна Гатилова подвергнуть денежному штрафу на 30000р., за участие в заговоре против Советской власти подвергнуть денежному штрафу граждан: Жидова Павла на 1000р., Илынцева Петра на 1000р. и Гришина Ивана на 2000р.
За участие в собрании против мобилизации гражданина Потапова подвергнуть тюремному заключению с заменой штрафа на 500 рублей.
За участие в контрреволюционном заговоре против Советской власти и мобилизации гражданина Малова Василия подвергнуть штрафу в 10000 рублей.
За подписку контрреволюционного протокола гражданина Малышева Егора подвергнуть тюремному заключению на один год с заменой денежного штрафа на 4000р., гражданина Николая Кутяева подвергнуть денежному штрафу на 3000р. с заменой тюремного заключения на 10 месяцев; за подписку контрреволюционного протокола подвергнуть денежному штрафу граждан: Кочетова Ивана на 1000р., Зюзина Андрея на 2000р., Мочалова Григория на 2000., Мочалова Ивана на 100р. и Галкина Андрея на 1000р.
За составления контрреволюционного протокола гражданина Циранова Ивана подвергнуть тюремному заключению с заменой денежного штрафа на 1000 рублей.
За спекуляцию подвергнуть денежному штрафу граждан: Сергеева Андриана на 5000р., Курдина Ивана на 200р, Бещева Александра на 1000р., Захарову Анну на 100р., Фролова Михаила на 300р., Баймуратова Абдулу на 300р., Ерёмина Ивана на 30600р., гражданина Абоумен-Баге отправить на месяц на принудительные работы с заменой штрафа в 500 рублей.
Председатель: А. Ф. Зиновьев
Секретарь: Нарчик
ГОПАНО (Фонд 1 опись 1 дело 146)»

Вообще, ответ на вопрос о действиях Арзамасской ЧК лежит на той же 51-й странице, когда идёт перечисление проблем с мобилизацией в Арзамасских уездах. По отчётам Арзамаская ЧК раскрыла заговор в уезде. После ареста 303 человек, только 59 из них оказались к заговору, 38 были расстреляны, ещё 15 человек заключены в тюрьму. В уездах расстреляно до 5 человек за агитацию против мобилизации и контрреволюционным призывам. Остальные 144 антисоветчика просто подверглись штрафам. Возникает вопрос, если по мысли Смирнова-это заговор придуман ЧК, то почему жертв, так мало, могли бы не разбираться, а сразу всю контру положить под это дело. Про предотвращённое восстание известно следующие: отряды из пяти волостей должны были по сигналу направиться в Арзамасс, но местные чекисты спутали им планы. А вот из той же папки Станислав Смирнов опустил другие уездные ЧК в Нижегородской губернии, только там расстрелов не было, поскольку и активных антисоветских выступления просто отсутствовали. Например: в селе Безводное в сентябре 1918 года провели 13 обысков и 11 человек оштрафовали, а в селе Лысково проведено 18 обысков и изъято 10 единиц огнестрельного оружия. А в октябре 1918 года в Растяпино проведено 75 обысков и арестовано 5 контрреволюционеров, в Безводном только изымали оружие, а Семёновская ЧК расстреляла двоих красноармейцев 92 пехотного полка 17 комендаской роты за грабежи населения. В Княгининской ЧК за октябрь 1918 года арестовано 36 человек, потом 26 человек отпущены, а расстреляли командира, его помощника и бойца отряда за самочинные обыски и вымогательство денег. ЧК Выксы отметилось 10 делами по спекуляции, а Кулебакские чекисты оштрафовали 4 антисоветских агитаторов (ГОПАНО фонд 1 опись 1 дело 157).
Если брать события 1918 года, когда Нижегородской губернии в уездах проходили антисоветские выступления с нападением и гибелью советских госслужащих и коммунистов, журналист Смирнов всячески пытается оправдать их с идеологической стороны. Но вот действия ВЧК, работающей в прифронтовой губернии, где местное население вместо жалоб на действия советских работников идёт на самосуд и убийство, автор превращает в кровожадный молох. Но идёт гражданская война не известно, как себя в такой ситуации повели бы генерал Слащёв или атаман Семёнов и сколько они нарубали и настреляли человек в случаи убийства их чиновников у себя в тылу. Да и при царе Кровавое воскресенье и Ленские расстрелы оставили свой глубокий «либеральный» след в истории.
Но особенно поразил меня вывод Смирнова на странице 50: «Подчеркнём ещё раз, что причиной чрезвычайнщины 1918-1919гг. явился не столько кризис, сколько начатый верхушкой РКП(б) сомнительный эксперимент по насаждению коммунизма. Гражданская война объявлялась главным средством решения этой утопической задачи, а продовольственная диктатура, черезвычайки, продотряды, регулярная армия были её инструментами». Средство построений коммунизма — гражданская война, у кого вычитал Смирнов эту фразу или сам придумал? Кем она объявлялась главным средством решения задачи построения коммунизма? Может Смирнову почитать классиков коммунизма, ну хотя бы В. И. Ульянова-Ленина. И вообще, в США в 1863 году, что коммунизм строили?
Теперь перейдём к странице 53, где Смирнов даёт цифру 5211 граждан, приговорённых НГРТ за четыре года советской власти. Цифра есть, а вот контекст, приговоров конечно отсутствует. За что приговорены? Сколько приговоров по контрреволюционным делам, сколько по уголовным и сколько вынесено смертных приговоров? Что бы, не терять цифры «жутких злодеяний» Смирнов специально не приводит данные раскрывающие данные приговоры, ведь если там уголовных дел будет больше, чем контрреволюционных, а приговоры окажутся не все расстрельные, то идеологическая концепция его книги разрушится. Поэтому в этой же книге надо открыть страницу 128, где у Александра Белякова в таблице можно их найти все интересующие данные.
Теперь перейдём к «Истреблению правых», такой заголовок повествует о странной охоте Нижегородских чекистов на местных черносотенцев. То есть сначала они их находят и сажают в тюрьму, а потом почему-то отпускают. Основные репрессии к «Черносотенцам» проводятся после Гражданской войны, странно, для таких кровавых палачей. Список жертв правых в гражданскую войну впечатляет: расстрелян редактор черносотенной газеты «Козьма Минин» Григорий Васильев и протоирей Николай Орловский , как заложников 1 сентября 1918 года. Правда Васильев, вместе с священником Орловским являлись организаторами черносотенного союза «Белого знамени», а Васильев являлся устроителем нападения на демонстрантов на Острожной площади в 1905 году, где имелись человеческие жертвы. Сюда вписали и редактора газет «Нижегородский митинг» и «Народное слово» А. Н. Балягина, расстрелянного по чисто уголовному преступлению, за подделку кредитных билетов. Кстати А. Н. Балягина задержали сотрудники уголовного розыска по делу типографии «Андромеды» и никакой политики там не было вообще, а задержание проводил бывший начальник сыскной полиции и руководитель уголовного розыска Г. И. Лазарев. Это дело о типографии «Андромеда» хранится в ЦАНО. А в 1924 году в камере повесился известный черносотенец Михаил Гонохин. Правда, журналист Смирнов опустил, тот факт, что на время второго ареста Михаил Ярочкин-Гонохин являлся следователем Водного Ревтрибунала. Повесился он, когда нашли его личное дело осведомителя №86 в архивах жандармерии, хотя его могли повесить и его бывшие подследственные (ГОПАНО фонд 1866 опись 1 дело 412). Ещё троих священников связанных ранее с черносотенными организациями расстреляли в самой губернии. Для кровавых Чекистов жертв как то мало, дальше перечисляются фамилии бывших черносотенцев попавших до конца гражданской войны в заключения, но понять массовость процесса сложно, поскольку автор не дают цифру оставшихся в губернии членов правых организаций.
Далее автор перечисляет арестованных в Нижнем Новгороде Конституционных — демократов, троих арестовали по делу поручика Громова, а ещё двоих позже. Если учесть, что о дальнейшей их судьбе журналист Смирно не пишет, можно предположить, что в Гражданскую войну их не расстреляли. Арест первой тройки автор связывает со сфабрикованным ВРШ «заговором поручика Громова», доказать сфабрикованность данного заговора журналист Смирнов не берётся. Да и как это сделать, если поручик Громов «поплыл» на первых допросах и сдал всех и вся, включая сеть организаций в других городах. Вообще фабриковать дела для структуры в основном формировавшей части Красной гвардии в Нижегородской губернии и работавшей без году неделю наверно было тяжело. Потом какой смысл фабриковать целый заговор, только что бы потом арестовывать всего троих членов КДП, а почему тогда не всех сразу пересажать? Вообще все заговоры, разоблачённые ВЧК у журналиста Смирнова сфабрикованы, то есть по его разумению Русское офицерство и Нижегородское буржуазия не были способны организовать группу способную поднять мятеж против советской власти, при этом он сам красочно описывает ряд мятежей в Нижегородской губернии, ставя свои же измышления под сомнения.
Далее у Смирнова на странице 56 идёт перечисления деяний НижгубЧК за сентябрь 1918 года, материал взят, по-видимому, в ГОПАНО фонд 1 опись 1 дело 157. Расстреляно 45 человек, арестовано 900 человек при 1469 обысках, на конец сентября в губернской тюрьме находилось 300 человек, в том числе 150 офицеров. А вот из того же дела сведенья за октябрь 1918 года в Нижнем Новгороде арестовано 226 человек, в концлагере сосредоточено до 600 человек. Из-под стражи освобождено 213 человек, 160 офицеров передано Губвоенкому. Просто оцените, какие звери чекисты, в прифронтовой Губернии отпускать всякую контру сотнями, просто садисты.
На странице 32 виднеется заголовок «Краса и гордость», где журналист Смирнов поливает грязью весь личный состав ЧК. Например, он берёт слова Ленина, что для ВЧК нужны «люди потвёрже» и дальше дают свою трактовку: «то есть без моральных устоев и склонных к садизму». Интересная интерпретация дана словам В. И. Ульянова-Ленина, хотя она больше подходит к современным журналистам. Дальше даётся нелестная оценка сотрудников ВЧК с богатым революционным прошлым. Но именно эти бессребреники, являлись совестью этой организации. Они на первых порах очень обижались, когда их методы работы сравнивали с полицией и жандармерией, только поэтому работа с осведомителями начала налаживаться в 1919 году. Судя по делам НГРТ, они безжалостно выкорчёвывали уголовную мразь пробравшуюся в структуру НижгубЧК. Что касается инородцев в НижгубЧК, можно констатировать факт, что в жестоких мерах они превосходили местных уроженцев, но в основном наибольшая жестокость проявлялась уроженцами Малороссийских губерний, евреями по национальности, хорошо знавшими о погромах не понаслышке, ибо насилие порождает насилие. О том, какие «звери» служили в Канавинской ЧК можно судить по реакции Канавинских ЧК на убийство бойца Канавинского летучего отряда ЧК Карклина. Это произошло 26 мая 1918 года, толпа на базаре зверски избивала безоружного чекиста. Когда люди прибежали в Канавинскую ЧК, там находился Штромберг Роберт Анатольевич 23 лет. Узнав о случившемся он приказал не оставлять здание ЧК и усилить караул, поскольку там находилось всего пять человек. Затем Шторберг выдвинулся в сторону базара с группой бойцов, но на пол пути приказал Розе отнести винтовки домой. Затем он в гражданской одежде пошёл на базар, а группу с Карлом Ивановичем Сестером 21 года рождения отправил обратно. Но толпа, увидев чекистов, бросилась на них, поскольку у них оставались только револьверы с одним зарядом, чекисты отступили. А в это время Карклина у толпы отбивали четыре милиционера и один матрос.
Затем появился милиционер Карьев Фёдор Михайлович значок №232 и на извозчике отправил Карклина в больницу. В толпе раздавались призывы «Убить их всех». Затем Карьев вернулся, что бы выручить милиционера Чванова, у которого успели отобрать винтовку. Отобрав винтовку Чванова и забрав его у толпы, Карьев послал милиционера к комиссару. Вернувшись в больницу Карьев обнаружил труп Карклина, которого толпа и добила в больнице. В 7 часов вечера прибыл городской и заречный летучие отряды ЧК и рассеяли толпу. Обращает на себя внимание, что чекисты явно старались не применять оружие, хотя толпа состояла из антисоветских элементов и почему толпу рассеяли не пулемётами, а просто разогнали, остаётся загадкой. Кстати, Канавинская ЧК состояло во многом из латышей возрастом, чуть старше двадцати лет, судя по их поведению, ну чистые «садисты». (ГОПАНО фонд 1 опись 1 дело 300)
Теперь перейдём с статье Александра Белякова о работе Нижегородского Губернского Революционного Трибунала на странице 119. Очень содержательная статья, основанная на чистом научном подходе, без всяких домыслов и беспричинных обвинений. Но вот название статьи «Суд неправый» сильно озадачивает, если посмотреть выводы автора: «Из отмеченного выше представляется значительной роль Нижегородского губернского трибунала в кризисный период по борьбе с контрреволюцией, обеспечению экономической политики, борьбе с преступностью на этой основе (спекуляцией, взяточничеством, хищениями, преступлениями по должности, растратам и прочие). Правда такой заголовок звучит диссонансом к выводу статьи, хотя, может быть, просто заголовок не авторский, доработан, наверное, журналистом Смирновым, и мы будем надеяться, что он текст не тронул. Вообще об относительно независимой работе НГРТ говорят такие факты: Комитет РКП(б) села Растяпино 24 апреля 1918 года рассматривал сообщение о выпуске на свободу и разрешения дальнейшего проживания в Растяпино троих контрреволюционеров. Следственная комиссия НГРТ освободила техника Силатьева, и рабочих Пушкова и Климова предоставив им свободное передвижение и проживание на территории завода. Возмутившись такой наглостью, Растяпинские большевики стали жаловаться в вышестоящие инстанции (ГОПАНО фонд 1 опись 1 дело 265). О независимости НГРТ вопрос вставал и в конце 1919 году на совещании Нижегородского Губкома, поскольку большевики считал взаимодействие НГРТ и НижгубЧК недостаточно налаженной, их смущал перевес юристов в трибунале и нехватка революционных товарищей (ГОПАНО фонд 1 опись 1 дело 325 ст. 154).
В конце книги Беляков приводит статистику работы особых троек НКВД, в частности даются списки арестованных по отдельным профессиям и национальностям. Но работа выглядит незаконченной. Нет у автора данных по количеству людей данной профессии на момент репрессий, и как без этого числа понять массовость проводимых репрессий по отдельно взятой профессии или национальности ? После прихода наркомом НКВД Л. П. Берия, началась проводиться первая волна реабилитации, эта тема у большинства исследователей опускается. Например: указанный в списках сотрудник уголовного розыска Зенцов Алексей Николаевич был реабилитирован и закончил свою службу в звании Комиссара милиции 3 ранга, и был он такой не один. Не все решения особых троек были расстрельные. Даже в тяжёлом 1937 году члены особых троек не подписывали приговоры всем подряд, были оправдательные приговоры, и где их число от общего количества приговоров? Пока не будет дана полная статистика по этой проблеме, считать такую статью серьезным научным трудом не получится.
Что касается статей Дёгтевой и Сенюткиной, то виден научный подход к проблеме, но остаётся ощущения то ли недосказанности, то ли обрезания статей и выводов авторов, к сожалению, Станислав Смирнов уже проделывал такие номера в книге о Первой мировой войне, даже не ставя авторов в известность. К сожалению, насилие – это прерогатива государства, большевики прекрасно понимали причины февральской революции, поэтому безжалостно расправлялись со взяточниками и спекулянтами, и не только по причине удержания власти, но и по причине наведения порядка в государстве с разваленным государственным аппаратом.

Словарь сокращений:
ВРШ — военно -революционный штаб
ВКП(б) — Всероссийская комуннестическая партия большевиков
ВЧК — Всероссийская Чрезвычайная Комиссия
ГОПАНО — Государственный областной политический архив Нижегородской области
Губком — Губерский комитет ВКП(б)
НижгубЧК — Нижегородская губернская Черезвучайная Комиссия
Нижгуброзыск — Нижегородский губернский уголовный розыск
НКВД — народный комиссариат внутренних дел
НГРТ — Нижегородский губернский Революционный трибунал
РККМ — Рабоче Крестьянская Красная Милиция
УГРО — уголовный розыск
НГЖУ — Нижегородское губернское жандармское управление
ЦАНО — центральный архив Нижегородской области

Фотоматериалы:
Комиссар милиции 3-го ранга Зенцов Алексей Николаевич, реабилитирован в конце 30 годов.

Старший научный сотрудник Нижегородского Музея «Холодной Войны»
и истории города Горький в 1946-1991 г.г. Радьков Андрей Георгиевич